Экономист Антон Болточко: в Беларуси есть чиновники с «человеческим лицом»

Часто в рамках кухонных дискуссий — традиционной формы познания «всего» на постсоветском пространстве — можно услышать тезис, что в затянувшемся экономическом кризисе в Беларуси виноваты чиновники. Порой кажется, что такого рода умозаключения построены по схеме: они виноваты, потому что виноваты — никакого критического осмысления.

 

С другой стороны, долгие годы чиновники доверие к себе разрушали самостоятельно. Вспомним: нам обещали, что девальвации не будет, что пенсионный возраст повысится только после общественных дискуссий, что не появится никаких новых налогов, наконец, обещали заработную плату в $1000 к концу «пятилетки». Нас кормили словами, а не хлебом, если перефразировать древнегреческого Аристофана. Поэтому о каком пиетете может идти речь?

Действительно ли белорусское чиновничество настолько непрофессионально, что неспособно привнести в экономическую жизнь страны позитивные изменения? Ведь, согласно управленческой теории, изменения возможны при наличии пяти факторов: времени, денег, воли к переменам, компетенции и профессионализма. Каждая из перечисленных переменных находится в обратной зависимости друг от друга: не хватает времени и денег — компенсируй профессиональными управленцами и т. п.

При этом давайте уйдем от понятия обезличенного государства к конкретным примерам идей отдельных чиновников, которые можно принять за основу рассуждений.

Откровенно говоря, именно чрезмерное внимание к таким идеям и к форме их подачи подтолкнули автора порассуждать на заявленную тему. Помощник президента по экономическим вопросам Кирилл Рудый и книга под его редакцией «Финансовая диета: реформа государственных финансов Беларуси», вышедшая в свет в начале 2016 года, до сих может посоревноваться в популярности в новостных таблоидах с другими информационными поводами. Совсем недавно она была переиздана на английском языке.

Многих книга Рудого привлекла названием, которое сильно коррелирует с изречениями президента о затягивании поясов и необходимости умерить аппетиты. Однако Рудый запоминается своей способностью к подбору нужных метафор: вспомнить хотя бы его термин «диктатура денег», за которым скрывался вполне нужный стране принцип сдерживания необоснованной эмиссии денег. Поэтому «финансовая диета», как он сам пишет в своей книге, — это «не шок и не голодовка», а «структурная трансформация экономики».

Основное внимание при описании структурной трансформации экономики Рудый обращает на изменение подходов к управлению государственными финансами. Последние, по его мнению, «такой же невозобновляемый ресурс, как нефть, газ или время», поэтому высока необходимость эффективно их использовать. При этом должна поменяться и идеология использования денег. «Госфинансы — это зона наивысшей ответственности государства перед населением, связанная с предоставлением государством услуг на благо и под заказ его жителей. Это означает, что теперь не государство должно оценивать, что хорошо или плохо, не госорганы должны определять нормы и стандарты качества, а сами потребители государственных услуг» — говорит помощник президента. Для многих такие мысли высокопоставленного чиновника непривычны. Делая ссылки на другие работы, он ставит под сомнение устойчивый экономический рост в Беларуси из-за сохраняющихся высоких объемов централизованного перераспределения средств через бюджет: в то время как для стран со средним доходом госрасходы к ВВП не должны превышать 30%, Беларусь до сих пор не доверяет гражданам самостоятельно распорядиться более 40% ВВП.

Интересны рассуждения Рудого о логике белорусской экономической системы, которую он знает не понаслышке. Ценность этих мыслей сложно переоценить, особенно в условиях дефицита книг под авторством действующих чиновников. Тонко подмечая отдельные нюансы работы государственного аппарата в части экономической политики, помощник президента политкорректно обходит некоторые темы, довольно часто умело используя цитаты из работ других ученых (особенно изящно из книги «Экономические истоки диктатуры и демократии» под авторством Асемоглу и Робинсона) или просто сравнение с передовыми странами. Например, анализируя государственный сектор экономики Беларуси, Рудый приводит следующую статистику: в то время как в Беларуси госпредприятия создают больше половины ВВП, в Китае они занимают около 30%, а в среднем их роль в создании мирового ВВП составляет всего 6%. При этом помощник президента отмечает, что «длительное и массовое использование госпредприятий часто приводит к ослаблению потребности страны в институтах, рынках и торможению развития рыночной экономики».

Книге под редакцией Рудого стоит уделить несколько вечеров хотя бы для того, чтобы понять, что есть альтернативный взгляд на существующую модель экономического устройства Беларуси, в том числе среди государственных служащих. Некоторые идеи раскрыты достаточно подробно, учитывая целый коллектив именитых авторов, которые присоединились к ее написанию. Но при этом, несмотря на противоречия между научным знанием и религиозными канонами, стоит помнить вторую из десяти заповедей: не сотвори себе кумира. Альтернативные оценки на фоне общей усталости от нынешнего положения в экономике также должны быть критически осмыслены, в ином случае — вероятность в очередной раз зайти в тупик очень высока.

Конечно, не только Рудый является источником позитивных мыслей, способных укрепить экономику страны. На общем фоне выделяются еще несколько государственных служащих, которые за счет своего профессионализма заслуживают доверие.

Среди них — первый заместитель министра финансов Максим Ермолович, в той или иной форме отстаивающий соблюдение бюджетных ограничений на фоне возрастающего спроса на дешевые деньги со стороны отдельных ненасытных убыточных госпредприятий. Согласно изменениям в системе господдержки она будет оказываться только тем проектам, «которые наиболее эффективны, которые быстро дадут максимальную коммерческую отдачу, быстрее, чем другие, вернут в виде налогов потраченные из бюджета деньги», — позитивное видение Ермоловичем необходимости преобразования системы раздачи государственных денег. Воплотить эти идеи в жизнь намного сложнее, чем произнести. Однако пока мы фиксируем только направление мысли, а не десятки (иногда сотни) ограничений, которые стоят перед чиновниками, готовыми идти против старой системы.

Стоит отметить целую команду профессионалов своего дела под началом прагматичного главы Нацбанка Павла Каллаура, которая в прошлом году, впервые с момента обретения страной независимости, смогла не допустить вброса в экономику ничем не обеспеченных денег. Охарактеризовать работу Каллаура можно фразой: «Больше рынка там, где это возможно». Именно Нацбанк привнес больше свободы на валютный рынок, сдерживает инфляцию от непредсказуемых всплесков, работает с рисками в банковской системе для снижения процентных ставок. Но, опять же, границы возможного имеют как экономические, так и идеологические очертания.

Кстати, раздвинуть эти границы смогло бы правительство Беларуси, которое фактически должно дополнять действия Нацбанка в части изменений в области денежно-кредитной политики, преобразованиями реального сектора экономики. Притом что принципиальный и по-своему технократичный первый заместитель премьер-министра Василий Матюшевский отстаивает гарантии неприкосновенности частной собственности в Беларуси и минимизацию вмешательства в работу предприятий контролирующих органов. Однако, судя по фактическим результатам, идеи Матюшевского не находят поддержки среди его коллег.

Существуют и другие чиновники, которых мы здесь не упомянули. Ведь смысл перечисления всех этих фамилий и их идей не в том, чтобы составить полный список профессионалов своего дела в госаппарате, цель — разрушить миф, что их вообще там нет. Они определенно есть, хотя все еще остаются за пределами публичной политики: так исторически заведено в нашей стране.

Почему же при наличии действительно профессиональных кадров среди государственных чиновников мы до сих пор в жерновах кризиса? Вернемся к пяти факторам, необходимым для изменений. Время и деньги в той или иной мере можно заместить, профессионализм присутствует, остается — воля к переменам и компетенции. Нет необходимости выдумывать метафоры и искать подходящие аллюзии, чтобы пояснить суть отсутствия этих двух факторов, тем более Кирилл Рудый в своей книге отчасти дал ответ на данный вопрос:«Существующая структура экономики всегда отражает чьи-то интересы, которые неизбежно войдут в противоречие с новыми приоритетами и разработанной стратегией».

Источник статьи Onliner.by